– Саша, – взглянула она на меня, когда я плюхнулся на мягкий и удобный диванчик напротив нее. – Привет.

– Плохо выглядите, – заметил я, на этот раз совершенно не иронизируя. – Поспать не пробовали? Если нет – рекомендую.

– Как я люблю твои изысканные комплименты, – криво улыбнулась моя сотрапезница. – Умеешь поднять стареющей женщине настроение. Ладно, ты поесть хотел, так что заказывай. Рекомендую начать с паштета из кролика с трюфелями, он тут дивный, и аппетит хорошо разжигает.

– Мне разжигать ничего не надо, со вчерашнего дня толком ничего не ел. – Я цапнул меню. – Вот это я понимаю, никаких сложных слов. Салат, похлебка, котлета. А где компот?

– Возьми сангрию, – посоветовала Ряжская. – Невелика разница.

– А это вы что такое кушаете? – спросил я, не удержавшись.

– Голубой сыр с соусом из красного вина, – объяснила Ольга Михайловна.

– Это салат? – уточнил я.

– Десерт. – Губы женщины тронула улыбка. – Заказывай. Нам Мишу еще час ждать.

Сыр – и на сладкое. Чудны дела твои, господи! Твои и шеф-поваров элитных ресторанов. Хотя, возможно, оно так и должно быть, просто я не в курсе. В прошлой жизни я такие места стороной обходил, мне они были не по карману, а в нынешней… Да тоже предпочел бы что попроще. Там привычней, что ли. Кухня не авторская, разумеется, но хоть понятно, что в тарелке лежит.

Впрочем, еда оказалась очень и очень вкусной, только порции были рассчитаны то ли на эстетов от кулинарии, смакующих каждый кусочек, то ли на детей. Я даже подумывал, не заказать ли мне еще одного цыпленка на гриле, потому как первого я поглотил, практически не заметив.

Но – не успел. Приехал друг семьи Миша, оказавшийся высоченным пожилым дядькой с седой гривой волос. Причем он пожаловал не один, а в сопровождении улыбчивого господина приятной наружности, по имени Эдуард, который был лет на двадцать моложе спутника. Я сначала подумал, что он его сын, но ошибся. Эдуард оказался деловым партнером.

– Чаю, – потребовал друг Миша у официанта, сурово сдвинув клочковатые брови. – И пирожных разных. Мне не нужна десертная карта, юноша, мне нужны пирожные. Принесите все, что подходит под эту категорию. Уфффф, упрел! Хоть на улице и не совсем летняя погодка, но всё равно.

– Уважаю, – отсалютовал я ему бокалом с сангрией. – Это по-нашему.

– Люблю сладкое, – поделился со мной друг Миша. – Оно меня успокаивает.

– А как же ЗОЖ? – спросил я у него. – Сахар вреден.

– Мы все когда-то умрем, – пожал мощными плечами друг семейства Ряжских. – Но если об этом думать каждый день, то жизнь превратится в зал ожидания. А если еще при этом и пытаться отсрочить данное событие, ограничивая себя в радостях бытия, то лучше не жить вовсе. Так что я беру от жизни все, что можно, и гастрономические удовольствия занимают в этом «всём» не последнее место.

Если проблема этого забавного дядьки не слишком головоломная и не чрезмерно затратная, то я ему помогу, поскольку мне нравятся люди, предпочитающие унылому существованию жизнь, полную радостей и развлечений. Наверное потому, что я сам всегда мечтал быть таким же, но не получалось. Несовместима чарующая легкость бытия с нашей нудной работой, не монтируются они друг с другом. Максимум, который возможен – разгул в пятницу вечером, когда город принадлежит клеркам, вырвавшимся из офисов. И то это так, эрзац, имитация, муляж. А еще вернее – самообман.

– Перейдем к делу, – совершенно искренне улыбнулся я другу Мише.

– Сразу видно, с кем мы сейчас имеем дело, – ответил мне улыбкой же он и облобызал ручку Ряжской. – Твоя школа, Олюшка, ведь так?

– Какой там! – усмехнулась женщина. – Тут такой экстернат получился, что сама диву даюсь.

– У нас возникла проблема… – начал было Эдуард, но я его остановил, постучав пальцем по столу. Он замолчал, а потом удивленно спросил: – Что?

– Перейдем к делу, – повторил я и слова, и жест.

Мужчины непонимающе переглянулись, Ряжская же достала из своей сумочки плотный конверт и подала его мне.

– А вот теперь – рассказывайте, – сказал я, убрав конверт в рюкзак. – Сразу предупрежу – обещать, что возьмусь за решение вашей проблемы, не могу, но сохранность тайны гарантирую.

Седой великан нахмурился. То ли потому, что ему не понравилась вся ситуация целиком, то ли оттого, что за него заплатила Ряжская.

– Так и будем молчать? – поинтересовался я, ковырнув ложечкой сложносочинённый десерт. – Если да, то я сейчас вот эту вкусную штуку доем и уйду, у меня дел еще полным-полно. Но деньги при этом не верну, сразу предупреждаю.

– На ходу подметки режет! – хохотнул вдруг Миша. – Сразу видно – приятель твой сволочь еще та, но зато и не дурак. И правильно, в наше время другие не выживают.

Не скажу, что мне польстила данная оценка, но следует признать, что по-другому мое нынешнее поведение и не оценишь. Но тут уж деваться некуда, – выбрал курс – держись его. Иначе оседлают меня, как Сивку-Бурку, и будут гонять в хвост и гриву. Лучше уж пусть хитрой сволочью считают.

– В наше время вообще выжить трудно, – не согласился с ним Эдуард. – Просто у ловких, хитрых и жадных шансов на это больше, чем у честных, простых и наивных. Вопрос только в том, что если выживут одни первые, что с миром станет? Я так думаю, что оставшиеся начнут играть в «крысиного короля», что приведет к концу нашей цивилизации.

– Уже играем, – проворчал Михаил Евгеньевич. – Если ты не заметил.

– Отличное время вести философские диспуты о смысле жизни, – заметила Ряжская. – Прямо вот самый тот момент. Я отменяю переговоры, плюю на свой бизнес, бегу сюда и должна выслушивать сентенции о вечных ценностях.

– Да-да, – покивал Миша. – Извини. Я слышал о том, что у вас с Пашей проблемы начались. Поняли уже, откуда ветер дует?

– Нет, – поджала губы Ольга Михайловна. – Все это как-то вдруг случилось, внезапно. Ясно, что время от времени где тонко, там и рвется, но чтобы вот так, сразу и много? Главное – точно не инсайд, если бы это был он, мы бы нашли источник. А тут прямо что-то непонятное творится.

Хм. А со мной она своими проблемами делиться не стала, между прочим. Может, зря я так с ней обхожусь? Ну да, она человек жесткий, где-то даже безжалостный, как и положено правильной бизнес-леди, но, однако же, вон слово держит.

Или это все большой-большой спектакль, направленный как раз на то, чтобы у меня именно эта мысль и появилась?

Да нет, чушь. Переоцениваю я себя. И вообще, надо время от времени темечко щупать, проверять, не появилась ли там корона.

– И то правда, – бросив еще один быстрый взгляд на Ряжскую, сказал я. – Рассказывайте, что у вас случилось.

А случилась у них вещь вполне себе обыденная, из числа тех, которые, полагаю, имеют место сплошь и рядом. Компаньон у них помер, вот какая неприятность. Внезапно, вдруг, ни с того ни с сего, причем от совершенно естественных причин, что было тщательно проверено следственными органами, а после еще и специально организованной независимой экспертизой. Последняя была нужна для того, дабы оставшиеся два партнера могли спокойно друг к другу в бане спиной поворачиваться, и друг на друга не грешили. Короче – сердечко их товарища подвело. Большой бизнес косит своих солдат почище, чем иной пулемет бойцов на поле боя. Инфаркт для этой публики уже стал чем-то вроде насморка, мимо него никто не проскочит, вопрос только в том, как скоро он вдарит и с какой силой. Этому дядьке не повезло, его моя Хозяйка прибрала сразу.